Я садилась в поезд вечером. Еще было светло. Поезд был проходящий и длительность его стоянки составляла всего 2 минуты. И отъезжающие, и провожающие заметно нервничали. Мое внимание привлекла маленькая группа людей. Это была явно семья. Папа, высокий, жгучий брюнет через каждые несколько секунд смотрел на часы. Его жена, хрупкая, миловидная, стройная женщина, которую язык не поворачивался назвать женщиной, а просился называть девушкой, отбрасывала назад, спадающие на плечи волосы. При этом, меня поразили ее тонкие миниатюрные пальчики. С ними были двое детей. Девочка, лет 14-ти и мальчик, лет семи или восьми. Я опять поразилась и восхитилась стройности и девичьей изящности этой женщины. Родить двоих детей и остаться самой внешне, как девочке, это не всегда бывает.
Посадка в поезд была суетливой. В тамбур бросали вещи, сумки и чемоданы. Наспех обнимались. Проводник поторапливал. Наконец, поезд тронулся, а я вошла в свое купе. Я была приятно удивлена и обрадована тем, что моими соседями по купе оказалась та самая семья. Правда она была в неполном составе. Оказалось, что папа не ехал, папа их только провожал.
Уже спустя полчаса я знала, что женщину зовут Анжела. Что она работает в кафе. Девочку, ее дочь, зовут Алла, а мальчика, ее сына, зовут Вадик. Еще я поняла, что Вадику еще нет 7-ми лет, потому что он ехал бесплатно и не имел своего места. Анжела с детьми ехала отдыхать в гости к своей маме. Она назвала мне это место, но название мне не говорило ни о чем. Я только поняла, что это где-то на Карпатах.
Беседа наша не выходила за рамки разговора двух дам, желающих облегчить друг-другу процедуру времяпровождения в поезде. Вскоре в коридоре свет стал неярким, и пассажиры стали укладываться спать. Улеглись и мы. Аллочка легко запрыгнула на вторую полку. Анжела с Вадиком устроились внизу, напротив моей нижней полки. Я уснула быстро. Мерный стук колес и убаюкивающее покачивание сделало свое дело.
Проснулась я внезапно. Со мной такое бывает. Я почувствовала, что сна больше нет. Мне хотелось пить и курить. Я стараясь не шуметь выскользнула из-под одеяла и вышла из купе. Перед тем как закрыть за собой дверь я окинула взглядом купе, которое освещалось дежурным светом из коридора. На верхней полке мирно, подложив ладошку под щеку, посапывала Аллочка. А вот на нижней полке я увидела такое, что заставило меня замереть и присмотреться внимательнее.
Анжела лежала на спине. Ее темные длинные волосы разметались по подушке. В свете неяркого света на ее лице проступали веснушки, которые делали ее еще более похожей на девочку. Анжела была укрыта простыней чуть выше пояса. Сверху на ней лежал Вадик. Он уткнулся носиком туда, где находилась маленькая, как девичья, грудь Анжелы, обтянутая тугой тканью футболки с короткими рукавами. Из-под простыни торчала только его голова, все остальное было укрыто. Но сквозь тонкую простыню мне было хорошо видны контуры ног Анжелы. Ее ножки были разведены и Вадик лежал между ними. Лежал так, как ложится мужчина на женщину, когда ею обладает. Попа Вадика покачивалась, как-будто он совершает медленные, размеренные и спокойные фрикции. Но разве такое возможно? Секс в сонном состоянии? Секс между мамой и сыном? Секс между малышом, которому нет еще и семи лет, и тридцатипятилетней женщиной? Наверное, это не фрикции. Наверное, это просто покачивает поезд.
Я стояла и смотрела долго. Минут пять, или даже чуть больше. Картина была настолько интересной, что я не могла от нее оторваться. Но я так и не поняла, были ли между ними сексуальные отношения, или Вадик просто уснул на маме в такой пикантной позе?
Проводник посмотрел на меня усталыми и заспанными глазами, но охотно налил мне чаю с лимоном. Потом, мы с ним вместе покурили. Он разговорился. Я ему только поддакивала, мои мысли вертелись вокруг того, что я увидела в купе. Неужели это был секс? Или секса не было, но почему Вадик выбрал такую позицию для сна? Или это у них с мамой так давно принято?
Проводник спохватился: - черт, станция!
Я ушла, чтобы не мешать ему работать. Когда я открыла дверь в купе, поезд уже остановился. Вадик все также лежал сверху на Анжеле. Его попа также медленно и размеренно покачивалась. Движения были еле заметные, но они были. Покачивание поезда было не причем, поезд ведь стоит. Неужели это секс? Мне захотелось приподнять простыню, чтобы увидеть все собственными глазами, но я подавила в себе это желание и легла на свою полку.
Я долго не могла уснуть, не сводя глаз с со спящей Анжелы и спящего на ней Вадика, и медленных движений, которые он делал. Если это секс - думала я - то как это случилось? И каких размеров его член? Он у него еще маленький, Анжела наверное, даже его не чувствует.
Я все-таки уснула. А когда проснулась, то сразу посмотрела на Вадика и Анжелу. Они изменили позу. Теперь Анжела лежала на животике. Одна ее рука была подложена под щечку, а вторая вытянута вдоль тела. Вадик снова лежал на ней сверху. Лежал животиком на ее попе. Он снова едва заметно покачивался. Я пожалела, что уснула. Было бы интересно посмотреть как они меняли позу. Что при этом говорили? Как это происходило?
Днем Вадик вел себя как обычный мальчик. Игрался, смеялся и капризничал. Меня распирало любопытство. Мне очень хотелось узнать побольше об их отношениях. Но как это сделать? Расспрашивать Анжелу я не решалась. Скорее всего, что она не станет со мной откровенничать на такую щекотливую и сугубо интимную тему. Расспрашивать Аллу не стоило, тем более. Девочка может и не знать всего. А может и знать, но иметь к этому свое отношение. И мое любопытство может быть истолковано ею как бестактность, и быть воспринято агрессивно. Лучше всего, это расспросить самого Вадика. Он со своей детской непосредственностью и мужской прямолинейностью, рассказал бы мне больше других. Но как это сделать? Вадик ни на шаг не отходит от мамы.
У меня появилась идея. Для начала я попытаюсь заинтересовать его чем-нибудь. Расположить к себе. А дальше будет видно. Я достала из своей сумки ноутбук. - хочешь поиграть? - спросила я Вадика.
Вадик радостно кивнул, а Анжела робко запротестовала: - что вы, ну зачем?
Я включила примитивную игру, "стрелялку". Хорошо, что я ее не удалила. Сама я в такое никогда бы не стала играть. Это же не пасьянс раскладывать. Вадик увлеченно клацал мышкой, клавиатура в этой игре не нужна. Мы с Анжелой болтали, как обычно бывает у женщин, и обо всем, и ни о чем. - я бы выпила немного пива - говорит мне Анжела. - так и что тебе мешает? - отвечаю ей я.
Она указывает глазами на Вадика и понизив голос говорит: - они у меня такие деспоты, вместе с папой. Ничего не позволяют. - а вы сходите в вагон-ресторан и посидите там часик. И удовольствие получите, и время быстрее пройдет, там и музыка играет. Аллочку с собой возьмите, там и мороженное есть. - а Вадик? - спрашивает Анжела. - а он со мной побудет. Поиграет на компьютере - и обращаюсь к нему - отпустим маму ненадолго?
Вадик настолько увлечен, что с готовностью кивает головой: - отпустим - это звучит как "отстаньте от меня, делайте что хотите, только мне не мешайте"
Анжела с Аллочкой уходят - мы всего на полчасика - немного виновато говорит Анжела.
Я беспечно машу рукой: - да хоть на полдня!
Я наблюдаю как Анжела и Аллочка удаляются по коридору. Теперь у меня есть полчаса. Нужно торопиться. Если я так ничего и не узнаю, я сгорю от любопытства и напридумываю себе такого, чего на свете не бывает.
- Вадик, нам нужно на пять минут выключить игру. - зачем? - Вадик делает такое лицо, что он сейчас или будет плакать, или закатит истерику.
