Жили мы вдвоем с мамой, еще на Урале. Она работала бухгалтером рядом в магазине. Отец умер от воспаления легких, когда мне было четырнадцать лет. С тех пор мама сильно изменилась, в течении двух лет она не обращала внимания на мужчин. Но по прошествию этого времени боль в сердце утихла и за ней начал ухаживать один профессор, Виктор Павлович. Он был не большого роста, с лысиной и впалыми глазами. Он внушал вид умного человека, но физические способности явно не преуспевали. Рядом с матушкой он казался кривой карягой, т.к. был еще и ниже её. По началу его появления в нашей квартире я не до любливал его, но он показался мне вполне веселым и доужелюб-ным. Так прошло еще пол года. Но в их отношениях не наблюдалось сближения. Мне исполнилось той весной 17 лет. Я учился в последнем классе школы. По дороге домой с уроков я встретился с Виктором Павловичем, он шел к нам домой: – Здравствуй, Андрей, заработал сегодня 5 баллов? – Здравствуйте, Виктор Павлович, только в сумме по двум предметам. Он улыбнулся, поправил нервно галстук. – Как думаешь, можно пригласить твою маму сегодня на концерт? – Только, если она будет дома в девять. – Да уж, начало – только в половину девятого. Андрей, все не просто так, я хочу сделать твоей маме пре… – Да шучу же я, конечно тусуйтесь, она уже превратилась в дом работницу. Он пожал мне руку и дошли до нашего дома в молчании. Я пошел в свою комнату, Виктор Павлович застал маму на кухне. После его ухода мама стала собираться, её лицо расплылось в улыбке и до вечера она носилась и примеряла вечерние туалеты. Мама, в этом платье тебя примут за лебедя – говорил я, когда она одевала старые платья с колокольчиком в низу белого цвета. Так перемерив все что было в гардеробе она осознавала, что ничего нового и подходящего просто нет. В итоге время подошло к вечеру, она примчалась ко мне в ком-нату в одном лифе и мини юбке. – Андрюша, быстрей, вот нашла какую-то юбку, помоги скорее застегнуть молнию, я в уже истерике! При взгляде на нее я сконфузился, мне никогда не приходилось видеть её в таком виде. На ней был лифчик, черного цвета с кружевной вышивкой, который больше поднимал её крупную грудь, чем закрывал. И на фоне её тонкой талии и широких бедер грудь сильно выделялась. Она быстро при-близилась ко мне и повернулась спиной – молнией ко мне. – Мама, ты голая – выпалил я. – Неужели ты еще не видел голых женщин? Извини, сыночек, не смотри на меня. Давай скорей, помоги молнии сойтись на мне. Это была старая юбка, но она была в хорошем состоянии, но молния отказывалась застегиваться. Видно мама носила её давно и немного покрупне-ла с тех пор. Я изо всех сил старался поскорее застегнуть молнию, но попытки были неудачными и молния расходилась, периодично обнажая её попку в черных кружевных трусиках. – Вбери же воздух в себя – руководил я. Наконец у нас все получилось. – Спасибо, родной. И она быстрым шагом, прикрывшись одной рукой от меня, ушла к себе в комнату Вечером он появился у нас. На нем был черный костюм, белая рубашка и черные туфли. Мама вышла к нему в обтягивающей блузке розового цвета и мини юбке. Виктор Павлович чуть попятился обратно к входной двери от неожиданности открыв рот.
– Мама мия! Что за ангел у тебя Андрей! – прокричал он на всю квартиру. – Прекратите, Виктор Павлович! На самом деле я уж и не думала, что успею одеться к вашему приходу. – Екатерина Львовна, пора, я вас забираю. – обнимая маму за талию и увлекая, сказал Виктор Павлович. Я закрыл за ними дверь, а сам сел смотреть телевизор. В последнее время я стал неуютно себя чувствовать, часто тянуло в паху и болели яички. Мне нравилась одноклассница и только при виде её у меня появлялась эрекция, которую мне приходилось кое-как скрывать от окружающих. Я не знал как заставить член не подниматься в любую секунду, когда ему хочется. И тут раздался звонок. – Алло. – Андрюха, чё делаешь? – Телик смотрю. – А мне сейчас Ленка отсосала! Я хотел её трахнуть, но она выкрутилась, ладно, потом не увернется! – Как, Ленка, какая Ленка, Миронова? – Да, после школы мы с ней к ней зашли потом ко мне, я ей дал водки с лимонадом её так развезло, ну а потом слово за слово, стали целоваться. Я член достал в наглую и в руку ей сунул, мол дрочи. – Ну, Грифан, ты и пошляк… – Да погоди ты, на «по другому» жизни не хватит. Слушай дальше, как только она мой член обхватила рукой, я не выдержал и кончил ей на брю-ки! – Отсосала называется, тоже мне… – Так вот я ей и говорю мол давай я тебе между ног тоже помассирую, а сам положил ей туда руку и поглаживаю, она стонет, но сторонится – Гриша, мне надоело это слушать… Я стоял у телефона сам не заметив как достал из шорт член и медленно стал дрочить. Осознав это я испугался чего-то, но в тоже время не мог оста-новиться, именно Лена тогда нравилась мне больше всех одноклассниц. – Короче, Андрюха, я налил нам еще выпить, чтоб все загладить, не поверишь! Она… Я увеличивая темп мастурбации, уже почти не слушал, что говорил Гриша, глаза сами закрылись. – …она сама попросила поцеловать мой член, я конечно вытер его от спермы и она опустилась на колени передо мной… Перед моими глазами стоял образ улыбающейся Ленки и тут же образ сменялся сценой минета, который описывал Гриша. Удары сердца раскатыва-лись по всему моему телу и я чувствовал «завершение». –Андрюха, ты слушаешь? Я зажмурил глаза и река спермы из меня брызнула на обои и на сам телефон, мой член неутомимо выплескивал чуть ли не килограммы прозрачной чуть мутной жидкости. – Андрей, с тобой все нормально? Ты куда пропал? – Гриша, дорасскажешь завтра, маме надо срочно звонить, давай, пока. И я повесил трубку. Открыв глаза я был как-то счастлив приятно опустошен, и теперь я знал как избавляться от постоянного эрекционного состоя-ния. Я целый час все прибирал, что бы ни было ни малейшего признака спермы. У меня сердце не прекращало учащенно биться и я решил чуть вы-пить коньку с победой над собой. Когда я выпил третью рюмку, я почувствовал приличное головокружение и сильное желание подрочить еще. Я тихонько дошел до своей комнаты и понял, что коньяк – великая вещь. До меня донесся скрежет дверного замка и я решил поскорее притвориться спящим. Я узнал знакомые голоса Виктора Павловича и мамы, они говорили громко и стало ясно, что они тоже где-то приложились к спиртному. Они громко разделись и пошли на кухню. Не знаю почему, но мне за-хотелось взглянуть на мать. Всплыл её образ, когда она зашда ко мне раздетая. Я подкрался к двери и приокрыв её, через зеркало напротив увидел сцену на кухне: Виктор Павлович расстегивал на себе рубашку, обнажая впалую лысую грудь, его пиджак аккуратно был повешен на спинку стула. Мама не видела, что он снимает с себя одежду, она что-то быстро колдовала на столе возле холодильника, стоя спиной к нам. Сняв рубашку, он мо-ча подошел к ней и обхватил её за грудь, мама выгнулась давая ему больше движений, её лицо излучало блаженную улыбку. Было странно смотреть со стороны, как такой корявый человек ласкает красивую женщину и, как я теперь заметил, мама была выше его. Он поднял ей руки и затем быстро поднял до локтей блузу, дальше блузка запуталась и завернулась в себя так, что руки мамы получились скованы над головой. Виктор Павлович, воспользовавшись замешательством, спешно потянул мамину юбку наверх, пытаясь как можно скорее обнажить её тело, но юбка была мала и не хотела собираться вверх. После этих действий мама быстро зашептала, заплетающимся языком. – Не надо так, Виктор…я сама могу раздеться, но здесь мы не будем… – Катя, ты не представляешь моё желание к тебе, я ни разу не спал с женщинами, хотя мне уже сорок восемь лет…
