- нет! Алешенька, так делать не надо - негромко причитала я, не выпуская из рук его колышек.
Я лукавила. Двенадцатилетний Алешенька ничего и не делал. Он стоял у меня между моими, бесстыдно разведенными ногами, и сопел от удовольствия. А вот я терла кончиком его юного, но уже упругого члена, по своему клитору, и по всей длине своего влагалища. - Алешенька, ну как ты так можешь поступать? Ты же хороший мальчик - бубнила я, придерживая одной рукой оттянутую в сторону планочку трусиков, а другой массируя его член…
Алешенька сын моих соседей. Его мама, Ирина, и сама мне годится в дочери. И она сама и ее муж, Анатолий, так всерьез заняты своими делами в бизнесе, что Алешенька совсем у них заброшен. Не так давно, они начали поиски няни для него. А тут, как раз и я попала под сокращение. А в мои пятьдесят лет, и на пенсию еще рано, и устроиться на работу поздно. Поэтому, я с радостью согласилась быть у них няней.
В первые две недели, у нас Алешенькой отношения совсем не клеились. Он приходил со школы, кушал и закрывался от меня. Вроде как играет в компьютер. Но, я подсмотрела и увидела, что Алешенька часто и с удовольствием онанирует. А тут еще, Иринка намекнула, что Алешеньке я не нравлюсь как няня, и видимо придется, как это ни печально, подыскивать другую.
Вот тут, у меня и появился этот коварный план действий. Я решила, что мне стоит воспользоваться сексуальностью этого мальчишки. Я уверена, что настоящий секс ему понравится больше, чем его анонирование перед порнокартинками. А я хоть женщина и не молодая, но вовсе не такая уж и страшная. Я не толстая, совсем наоборот. Морщинок, конечно, много, зато у меня по-прежнему стройная фигура, длинные ноги. Навряд ли этот, мальчуган, устоит.
Только сделать нужно так, чтобы инициатива исходила от него. Тогда, я будучи в роли жертвы, смогу и сама пригрозить его родителям неприятностями, если вдруг что-то раскроется, да и Алешенька дольше сохранит ко мне интерес. Я же знаю, что доступные женщины быстро надоедают, а вот кого надо добиваться, брать, или на них тратиться, те продолжают оставаться желаемыми.
Для начала, я потратилась в магазине. Черные и белые чулочки. Несколько ажурных, с орнаментом бюстгальтеров. Особенно мне понравился, тот у которого тугая пружинка, в нем моя грудь стоит как у девочки, а сквозь черную материю кажется, что кожа просвечивает белизной. И еще сделаны такие пупырышки, что создается впечатление, "стоящих сосочков". Ну, и трусики. Тут я тоже выбрала кое-что. И чтобы попку обтягивали, и чтобы не очень все прикрывали. И чтобы оттянуть можно, то есть совершать половой акт, их не снимая. Впрочем, я отвергла эти тоненькие лямочки, а выбрала классику.
Опять же, нужно несколько юбок. В меру коротких, но не мини. Если чуть подлиней - то чтобы с разрезом. И мне показалось, что разрез лучше, в данном случае не сбоку, а сзади. Ну и цвета, чтобы соответствовали. Сочетание светлого и черного привлекает внимание. Например, черные чулочки, бежевая юбка, а уже под ней темно-красные трусики, я белой вставочкой посередине.
В общем, я и сама осталась довольна собой. Первое время ничего не происходило, хотя отношение Алешеньки ко мне изменилось. Он стал вежливее со мной и как-то, стеснительнее. Иринка тоже обратила свое внимание на мои новые прикиды. - ой - сказала ей я - хоть на пенсии себя таким побалую. - понимаю - засмеялась она - это же не просто, выглядишь иначе, это и чувствуешь себя по-другому. - да, да - согласилась я.
Алешенька смотрел на меня с возрастающим интересом, а я делала вид, что ничего не замечаю. Я усаживалась с вязанием в мягкое кресло и закинув ногу на ногу, и слегка задрав подол юбки, якобы он сам невзначай задрался, но так, чтобы из-под него выглядывала резиночка чулочков, я нацепив на нос очки мирно вязала крючком. Я не люблю вязать, а уж тем более спицами, лучше уж крючком.
Время от времени, я потягивалась, меняла позу, поправляла подол юбки, и снова его задирала, якобы опять он сам, ненароком.
Через три дня, Алешенька стал делать уроки за столом, который был в той же комнате, и стоял напротив моего кресла. Он украдкой поглядывал на меня, а потом внезапно убегал в свою комнату, как-будто ему что-то там понадобилось. Возвращался он не сразу, принося какую-нибудь ерунду, ластик, который ему и не нужен, или линейку. А я знала, для чего он туда бегает. Но события не торопила.
За последние несколько дней, это вошло в привычку. После обеда я сажусь в кресло вязать, а Алешенька делает уроки. Сегодня я в бежевой юбке, у которой сзади длинный разрез, в черных чулочках, красненьких трусиках с белой вертикальной полоской, в легкой светлой блузке, через которую просвечивает шоколадного цвета бюстгальтер.
Алешенька смотрит украдкой на мои ножки. Сегодня я его не пущу в соседнюю комнату. Хватит ему онанировать, пора приступать к намеченному. Он вздыхает и встает. Я размахиваю рукой, и как бы случайно бросаю клубок шерсти себе за голову. Он падает на спинку кресла сзади меня, спинка высокая, я шарю рукой, изображая бесплодные попытки его достать. - Алешенька, помоги мне!
Алеша подходит к креслу. Ему нужно достать клубок, который находится выше и сзади меня. Я развожу ноги в разные стороны, освобождая ему место, чтобы он мог стать на краешек кресла. Алешенька заворожено смотрит на мои ножки. Наверное, он увидел мою белую, кокетливую полоску на трусиках. Я подняла руки вверх и шарю ими у себя за головой, старательно делая вид, что никак не могу ухватить улетевший клубок. Алеша тряхнул головой и осторожно стал одной ногой на кресло, между моими предусмотрительно раздвинутыми ножками. Я обнимаю его руками за талию, чтобы он не упал.
Алеша делает шаг и становится обеими ногами в кресло. Он наклоняется вперед, упираясь одной рукой в стенку, а другой хочет взять злополучный моток шерсти. Он не успевает это сделать.
Я как-будто, случайно задевая пальчиками резиночку его легких спортивных штанишек и стягиваю их вниз. Алеша вздрагивает. Из штанишек выпрыгивает его член. Я все стараюсь делать быстро. Я испуганно кричу: - Ой - и хватаю Алешин член губами. Я сразу начинаю его сосать. Руками я упираюсь в бедра Алеши и делаю вид, что отпихиваю его от себя. Я слегка трясу головой и возмущенно мычу: - уууу! Уууууууу! - а сама активно сосу, и снова - уууууу! У-у-у-уу!
Алеша крепко прижимается ко мне, пихая свой член мне в рот. Он плотно прижал мою голову к мягкой спинке кресла. Он молчит, но его дыхание шумное и возбужденно прерывистое. Я не перестаю сосать, но уже не мычу, а только тихонько всхлипываю.
Алешенька двигает тазом, преодолевая мое слабое сопротивление, которое я демонстрирую упираясь в него руками. Его член неглубокими толчками перемещается у меня во рту. Я продолжаю всхлипывания и все быстрее и глубже сосу головку члена.
Алешенька начинает мелко трястись и его член перестает двигаться. Я продолжаю его сосать, но уже и сама умолкаю.
Алеша слезает, поправляет штанишки и подает мне клубок. Я молча беру его и не глядя Алеше в глаза, поправляю юбку, вытираю губки платочком и принимаюсь за свое вязание. Алешенька тоже молча возвращается к столу. Пока он идет, повернувшись ко мне спиной, я задираю себе слева подол юбки так, чтобы было видно резиночку чулочков и вся погружаюсь в процесс вязания.
Наше молчание длится минут 20. Я не тороплю событий. Я уверена, что Алеша захочет еще. Теперь он вспоминает свои ощущения и смотрит на меня. Какое-то продолжение неизбежно. Я работаю крючком и кажется начала безнадежно запутывать петли, тихонько вздыхаю.
